Системы здравоохранения во всем мире, при всем их много­образии, по сути были созданы и существуют для единой цели — сохранение и улучшение состояния здоровья населения. О важно­сти безукоризненного функционирования систем говорит то, что в любой цивилизованной стране президент каждый год отчитыва­ется об их состоянии перед своим народом, а, например, дирек­тора Национальных институтов здоровья США ежегодно высту­пают перед парламентом с отчетом за выделенные им средства. Потому что во всем мире понимают: здоровье нации — это вопрос жизнеобеспечения и безопасности любой страны.

   Сегодня главным требованием к системам здравоохранения стало предоставление качественной медицинской помощи, обе­спечивающей безопасность пациента.

К сожалению, понимание категории «качество» со стороны обывателя может отличаться от понимания этой категории врачом. Это связано с тем, что даже безукоризненное с точки зрения стандартов (там, где они есть) выполнение обследования и лечения больного в полном соответствии с видом патологии и спецификацией (категорией) медицинского учреждения не всегда полностью удовлетворяет пациента в связи с отсутствием у последнего объективного представления о возможностях коррекции реального патологического состояния средствами современной медицины. Добавьте сюда и уровень оснащенности и финансирования отечественных больниц, далекий от современных стандартов. Классический пример, когда между желаемым и действительным — «…дистанция огромного размера», в итоге неизбежно возникает конфликт. Создаются комиссии, проводится расследование. И в результате все сводится к поиску ответа на один вопрос — была ли оказанная помощь качественной или нет, а по другому — кто виноват и что делать?

Согласно критериям ВОЗ, для признания медицинской помощи качественной она должна включать три основных компонента:

• адекватность — как показатель соответствия фактически оказанной помощи потребностям и ожиданиям населения;
• экономичность — как показатель эффективности использованных средств;
• научно-технический уровень — современность применяемых методов лечения, диагностики и профилактики.

Европейское бюро ВОЗ в рекомендациях по оценке качества медицинской помощи дополнительно указало на необходимость при решении данной проблемы учитывать риск для пациента (безопасность) и его удовлетворенность от взаимодействия с медициной.

В итоге было сформулировано следующее определение: «Качество медицинской помощи — это содержание взаимодействия врача и пациента, основанное на квалификации профессионала, т. е. его способности снижать риск прогрессирования имеющегося у пациента заболевания и возникновения нового патологического процесса, оптимально использовать ресурсы медицины и обеспечивать удовлетворенность пациента от его взаимодействия с медицинской подсистемой».

Оставим рассуждения об удовлетворенности пациента для других исследований и сконцентрируем внимание на медицинских рисках, а иными словами — на «безопасности пациента» во время взаимодействия с медиками.

Национальный фонд безопасности пациентов США (National Patient Safety Foundation) на сегодняшний день трактует понятие «безопасность пациента» как «предотвращение неблагоприятных исходов или повреждений во время процесса лечения или уменьшение ущерба в случае их наступления» и называет эту проблему глобальной системой здравоохранения.

При ознакомлении с медицинской статистикой по отчетам о неблагоприятных исходах и последствиях общения пациента с медиками тех стран, где они ведутся, оказывается, что система здравоохранения не столь безопасна для человека, как это считается. Различного рода осложнения являются одной из ведущих причин смерти больных. Важно то, что абсолютное большинство возможно было бы предотвратить, если бы и врачи, и пациенты были проинформированы о вероятности их возникновения. Опыт показывает, что типичные (стандартные) ситуации и осложнения возникают и с непреодолимым упорством тиражируются повсеместно на протяжении многих десятилетий. По меткому выражению Ноуа Фэбриканта: «Иные врачи двадцать лет кряду делают одни и те же ошибки и называют это клиническим опытом».

К сожалению, этот тезис подтверждает вся история медицины — история не только блистательных побед, но и череды горестных поражений.

В 1848 г., ровно через 11 недель после внедрения в медицинскую практику хлороформа, был документально зарегистрирован первый летальный исход во время наркоза из-за передозировки. Хотя с тех пор прошло более чем полтора века, но и сегодня нельзя сказать, что проблемы безопасности общей анестезии полностью разрешены.

Не лучше и положение в других медицинских специальностях. Известны примеры, когда деятельность даже выдающихся представителей медицинской профессии приводила к трагедии. А сколько подобных случаев не получили огласки? У каждого врача в закоулках памяти есть ситуации, о которых не хочется вспоминать. У каждого врача свой «скелет в шкафу».

До октябрьского переворота наибольший общественный резонанс в России вызвали дела профессоров А.Я. Крассовского и С.П. Коломнина. Руководитель кафедры акушерства и гинекологии Петербургской медико-хирургической академии профессор А.Я. Крассовский оперировал молодую женщину по поводу кисты яичника. Через 40 часов после операции пациентка умерла. На вскрытии выяснилось, что врач оставил в брюшной полости тампон-губку.

В 1886 г. не только медицинская общественность, но и пресса обсуждали самоубийство профессора-хирурга Петербургской военно-медицинской академии С.П. Коломнина. Он оперировал женщину по поводу язвы прямой кишки, используя анестезию раствором кокаина в виде клизмы 4 раза по 6 гран (1,5 грамма). Хирург произвел выскабливание язвы с последующим ее прижиганием. Через 3 часа после операции больная умерла. На вскрытии была подтверждена версия отравления кокаином. Травля врача, развязанная в прессе, сыграла свою роковую роль. Спустя 5 дней после операции он застрелился.

Поучителен случай диагностического заблуждения при острой кишечной непроходимости, описанный выдающимся хирургом С.С. Юдиным, который «… лег тяжкой гирей на мою душу». Автор описал осмотр на дому молодой женщины, жены земского агронома Аршиневского: «…лет 30–32, очень хорошо сложенная и красивая, в момент моего осмотра чувствовала себя совершенно хорошо, все боли прошли, пульс был нормальный, рвоты не было и самочувствие хорошее… я решил, что у больной кишечный завал, и рекомендовал дать касторку». Уже на следующий день разыгралась трагедия. «Мы застали Аршиневскую со ввалившимися глазами, заострившимся носом и мутным взглядом, пульса на руках не прощупывалось… Она умерла по пути в больницу». Если формально следовать букве закона, то состав преступления по ст. 135, 136, 139, 140, 141 УК Украины сомнений не оставляет. К счастью, С.С. Юдин в то время остался на свободе, и как он сам указывал: «Мне этот случай послужил уроком на всю жизнь, я его излагал много-много раз на лекциях сотням врачей и студентов. Может быть, это мое несчастье пошло другим на пользу».

В другой работе С.С. Юдин пишет: «…за 35 лет моей хирургической деятельности накопилось пять–шесть, а то и целый десяток таких трагических ошибок, которые я не могу забыть десятилетиями и которые так глубоко потрясли мое сознание, чувство и совесть, что, вспоминая о них, я их снова переживаю, как вчера, как сегодня».

Какого рода были эти ошибки? Кроме уже упомянутой трагедии с женой агронома, С.С. Юдин рассказывает о том, как «…при секвестротомии по поводу гнойного огнестрельного перелома плеча у солдата я перерезал лучевой нерв!» И еще: «…вылущивая большие пакеты туберкулезных желез на шее у 17-летней крестьянской девушки, я, во-первых, поранил яремную вену и чуть не потерял больную от кровотечения (не умея зашить вену, которая то кровила рекой, то при вдохах пропадала из виду и тонула в лужах крови), а, расширяя в отчаянии рану кверху, повредил ramus marginalis mandibulae лицевого нерва и тем скосоротил ей физиономию». Наверное, достаточно примеров из практики великих предшественников.

Интерес общества к проблеме безопасности пациентов в новейшей истории был сфокусирован статьей Роберта Фернера (Robert Ferner) в British Medical Journal (BMJ), где автор проанализировал статистику «врачебных дел» за вторую половину ХХ века. Как показали исследования Фернера, большинство смертельных ошибок совершались не хирургами, как многие думают, а анестезиологами и терапевтами. Наиболее часто медики неправильно обеспечивали искусственное дыхание в палате интенсивной терапии и во время операции или ошибались при назначении лекарств.

После публикации Р. Фернера проблема обеспечения безопасности пациента вышла из тени. В итоге в конце ХХ века резко увеличилось число судебных исков по поводу причинения вреда здоровью пациентов. Если к началу 70-х годов в США ежегодно регистрировали в среднем один иск на 100 врачей, то к 1975 г. частота подачи исков составила один иск на 8 врачей в год. Средняя выплата по искам увеличилась с $ 2 тыс. в 1970 г. до $ 1 млн 500 тыс. к началу 1990-х годов (Medical Malpractice Systems around the globe/World Bank — Washington, DC, 2003). Повышение стоимости страховых полисов вызвало потрясение на рынке медицинских услуг и серьезно затруднило работу небольших частных медицинских компаний.

По данным, приведенным в широко известном Гарвардском исследовании (T.A. Brennan et al., 1991) установлено, что в условиях стационара различного рода вред причинялся здоровью 4% пациентов. У 70% из них было отмечено краткосрочное ухудшение состояния здоровья, но у 14% результатом подобных инцидентов был летальный исход.

Классическим исследованием проблемы возникновения нежелательных событий в современной медицине стал доклад Комиссии по качеству медицинской помощи Института медицины США (1999).

Составители доклада не ограничились статистическими выкладками распространенности нежелательных явлений в системе здравоохранения, а разработали комплексную программу по улучшению ситуации и объявили о намерении совместными усилиями снизить количество предотвратимых инцидентов на 50% в течение ближайших пяти лет. В докладе впервые прозвучали ошеломляющие показатели смертности пациентов в американских стационарах от дефектов медицинской помощи (от 44 до 98 тыс. ежегодно), что превышает количество смертельных случаев в результате автомобильных аварий, от рака молочной железы или СПИДа. Уже на следующий день после опубликования эти сведения стали главной темой газеты «USA Today» под названием «Медицинские ошибки — на восьмом месте в списке убийц». Публикация вызвала широкий общественный резонанс и привлекла внимание органов государственного управления.

Сегодня в США считают, что в каждой третьей семье есть пострадавшие от контакта с медициной. По мнению В.В. Власова (2005), это даже заниженная оценка, поскольку значительная часть последствий медицинских вмешательств остается неизвестной пациентам.

Подобное положение отмечается и в других развитых странах. Так, во Франции в 1997 г. около 10% всех госпитализированных составляли больные с побочными реакциями на медикаменты. Осложнения лекарственной терапии возникли у 1 317 650 пациентов, из них в 33% случаев — серьезные и в 1,4% — летальные (J.L. Imbs et al., 1999). Неблагоприятные побочные реакции явились причиной госпитализации 5,8% больных в Германии (N. Muehlberger et al., 1997).

Министерство здравоохранения Великобритании привело оценку, согласно которой нежелательные инциденты происходят примерно в 10% случаев госпитализации, а их общее число достигает 850 тыс. случаев в год (C. Vincent et al., 2001). Количество исков против врачей общей практики по поводу ненадлежащего лечения возросло за период между 1989 г. и 1998 г. в 13 раз (C. Dyer, 1999).

Исследование качества медицинской помощи в Австралии, опубликованное в 1995 г., выявило, что показатель распространенности нежелательных событий среди пациентов австралийских больниц находится на уровне 16,6% (R.M. Wilson et al., 1995).

В Норвегии в 1985–1990 гг. отмечен четырехкратный рост числа исков к врачам и семикратное увеличение сумм выплат по ним.

Каждый год медицинские инциденты стоят канадским властям 750 млн долларов. Такие данные были опубликованы сотрудниками Канадского института медицинской информации. В пересчете на общее число пациентов, ежегодно проходящих лечение, эти цифры означают, что с осложнениями в процессе лечения сталкиваются в среднем 187 000 человек, причем от 9250 до 23 750 из них погибают (таким образом, доля летальных осложнений 4,9–12,7 %).

В Италии из-за неверно поставленного диагноза, неправильного лечения и плохой организации медицинской помощи каждый год умирают, по различным оценкам, от 14 до 50 тыс. больных (данные 2003 г.).

По официальным данным, в 2003 г. в Нидерландах было зарегистрировано 2642 тыс. врачебных ошибок. Из них 164 случая привели к смерти. По неофициальным данным ситуация еще печальнее, ошибочные действия голландских медиков за этот же период привели к смерти от 1,5 до 6 тыс. пациентов.

Анализ статистической информации из стационаров Канады и Новой Зеландии также предполагает довольно высокий уровень распространенности нежелательных исходов лечения (10%).

Рабочая группа по качеству стационарной медицинской помощи организации «Больницы для Европы» оценила, что в 2000 г. каждый десятый пациент европейских больниц пострадал от нежелательных эффектов лечения (Standing Committee of the Hospitals of the EU. The quality of health care/hospital activities: Report by the Working Party on quality care in hospitals of the subcommittee on coordination — EU, September, 2000).

Неутешительные данные статистики говорят о масштабности проблемы. Дефекты оказания медицинской помощи влекут за собой и значительные финансовые потери.

В Великобритании вынужденное продление сроков госпитализации из-за различных осложнений обходится Национальной службе здравоохранения в сумму около 2 млрд фунтов стерлингов ежегодно, а выплата компенсаций по судебным искам — еще в 400 млн фунтов в год (P.M. Olsen et al., 1997).

В США общенациональные издержки, связанные с неблагоприятными исходами лечения, которые можно было предотвратить, включая недополученные доходы, выплаты по инвалидности и медицинские расходы, по различным оценкам составляют от $ 17млрд до 29 млрд в год (J.A. Johnson et al., 1995).  

К финансовым издержкам добавляется, с одной стороны, утрата доверия населения к системе здравоохранения и недовольство ее работой, а с другой — постоянный стресс и переживания, испытываемые медицинскими работниками при возникновении неблагоприятных исходов лечения. Это отрицательно сказываются на качестве их работы и в конечном счете на здоровье других пациентов.

К сожалению, необходимо констатировать, что на территории бывшего СНГ изучение проблемы безопасности пациентов находится в «эмбриональном состоянии». Публикации из этих стран, посвященные проблеме безопасности пациента, — единичны. Помнению В.В. Власова (2005), российские исследователи не хотят или не могут заниматься данной проблемой. Это связано с полным отсутствием достоверных статистических данных о частоте «нежелательных инцидентов», возникающих в медицинских учреждениях.

К огромному сожалению, официальной статистики по данной проблеме в Украине также нет и в ближайшее время вряд ли будет. В первую очередь это связано с тем, что законодательная и исполнительная власть заняты чем угодно, но не проблемами здравоохранения. Немалое значение имеет и то, что проверяющие и проверяемые являются частью одной структуры. Таким образом, в выяснении реальной ситуации никто не заинтересован. Хотя проводя простые аналогии с развитыми странами и учитывая плачевное состояние отечественной медицины, можно представить, что цифры будут ужасающими. Приходится пользоваться косвенными данными и опираться на опыт соседей.

Так, в России с начала 2000-х годов в службе судебно-медицинской экспертизы количество экспертиз, назначенных правоохранительными органами по делам о ненадлежащем оказании медицинской помощи, ежегодно возрастает на 15–20%. В 2006 г. было проведено 168 таких экспертиз, из которых причинная связь дефектов оказания медицинской помощи с наступлением неблагоприятного исхода была доказана примерно в половине экспертиз. При этом различные виды профессиональных нарушений (включая дефекты ведения медицинской документации) встречались практически в каждом рассматриваемом случае.

По оценкам независимых экспертов, в год от неадекватного оказания медицинской помощи гибнет от 200 до 300 тыс. жителей России. Это подтверждается мнением авторитетных ученых. Главный пульмонолог России академик Александр Чучалин считает, что: «Процент врачебных ошибок в России очень высок, более 30%. Так, например, из 1,5 млн случаев заболевания пневмонией диагностируется не более 500 тыс. Причин тому несколько, в том числе и полное отсутствие в стране системы контроля качества оказания врачебной помощи».

Подтверждением сказанного академиком являются результаты вневедомственной экспертизы 800 случаев летальных исходов, произошедших в 14 лечебных учреждениях Белгородской области (2000 г.). Всего в 352 случаях качество медицинской помощи было признано надлежащим (значит, доля дефектов составляет 56%, это даже больше, чем 30% по данным А. Чучалина). В 192 случаях речь шла о погрешностях описательного характера, которые квалифицировались как «не оказавшие негативного влияния на состояние пациента», но еще 180 случаев были отнесены к 3–4 классу ненадлежащего качества, когда погрешности в лечении могли оказать негативное влияние на состояние пациента. В 74 случаях экспертами были выявлены наиболее значимые недостатки, которые увеличили вероятность преждевременной смерти пациентов (значит, доля летальных ошибок составляет 32%, что согласуется с данными по другим странам, хотя реальные цифры, наверное, намного выше).

По данным социологического опроса, проведенного фондом «Общественное мнение» в феврале 2007 г., 42% опрошенных россиян заявили, что они были жертвами ненадлежащего оказания медицинской помощи. Среди них 32% указали на установление им неправильного диагноза и назначение неправильного лечения, 19% сообщили о случаях причинения вреда здоровью их родственникам медиками, а 10% отметили, что жертвами медицины в разное время становились все члены их семьи. Если состояние не изменится, то вскоре в могущество врачей будут верить только здоровые.

Согласно статистике Минздрава Республики Беларусь, в 2006 г. в министерство поступило 6349 письменных обращений граждан, что на 23% больше, чем в 2005 г. Около половины обращений касались вопросов оказания медицинской помощи, а доля обоснованных жалоб составила 5,2%.

Более подробной информации о распространенности нежелательных инцидентов в системе здравоохранения стран СНГ не имеется, поскольку отсутствует система мониторинга подобных явлений, а показатели отчетности о них не входят в модель конечных результатов, по которым оценивается эффективность работы отрасли.

Таким образом, проблема обеспечения безопасности пациентов актуальна не только на Западе, но и в странах, переживающих в настоящее время период хронических социальных и экономических преобразований и потрясений. Более того, по оценкам ряда исследователей, именно в странах бывшего Советского Союза угроза безопасности пациентов заслуживает особого внимания. Но воз и ныне там… До сих пор актуален афоризм, что в борьбе за здоровье населения наибольших успехов добилась статистика.

Организаторами здравоохранения и общественными организациями проблема по-прежнему осознается недостаточно. Нет возможностей для документирования, анализа и извлечения уроков из накопленного печального опыта, не разработана методология выявления и оценки нежелательных последствий лечения, нет схем сбора информации о нежелательных событиях. В первую очередь это связано с сопротивлением разглашению конфиденциальных данных, страха медиков перед привлечением к профессиональной и уголовной ответственности. Это загоняет решение проблемы в тупик. Это путь в никуда. Пора, наконец, понять, что замалчивание проблемы не означает, что ее не существует.

Когда мы говорим о проблеме нежелательных последствий контакта пациентов и медиков, главное — не забывать, чего мы хотим этим добиться. По сути, уже не так важно, сядет ли врач в тюрьму, если здоровью пациента уже нанесен непоправимый ущерб. Здоровье (или жизнь) уже не вернешь. Конечно, страх перед уголовной ответственностью может сделать врачей внимательнее и аккуратнее. Но в то же время он может напрочь отбить у людей желание заниматься медициной. А кто тогда будет лечить? Вряд ли этим займутся сотрудники правоохранительных органов и защитники прав пациентов. Практически единогласно эксперты, занимающиеся вопросами медицинского права, считают, что: «…осуждение врачей не сможет изменить ситуацию к лучшему».

Следовательно, гораздо важнее отследить причины врачебных ошибок и предупредить саму возможность возникновения нежелательных инцидентов и их последствий в процессе лечения.

Именно по такому пути идут во многих странах. Всего через неделю после доклада Комиссии по качеству медицинской помощи Института медицины США (1999) президент США Б. Клинтон создал межведомственную комиссию по проблемам качества в здравоохранении (President's advisory commission on consumer protection and quality in the health care industry), чьей задачей была подготовка рекомендаций по обеспечению безопасности пациентов.

Тогда же в Конгрессе США прошел ряд слушаний по вопросам пересмотра программ охраны здоровья и внедрения организационных технологий для снижения риска причинения вреда пациентам. Разработанные рабочей группой рекомендации были представлены президенту («Quality first: better health care for all Americans — final report to the President of the United States»), а в декабре 2000 г. — Агентству по исследованиям и качеству в здравоохранении (Agency for Healthcare Research and Quality, AHRQ). В результате было выделено $ 50 млн для проведения мероприятий, направленных на формирование системы безопасного пребывания пациентов в учреждениях здравоохранения.

Комиссия по качеству медицинской помощи установила, что на любом этапе процесса оказания медицинской помощи неизбежно имеются уязвимые (с точки зрения обеспечения безопасности пациентов) места:

• побочное действие лекарств и их сочетаний;
• риск, сопряженный с использованием медицинской техники;
• некачественная и бракованная продукция, поступающая в систему здравоохранения;
• человеческий фактор;
• скрытые системные недостатки.

Главной заслугой доклада стало обоснование системного подхода к пониманию причин дефектов оказания медицинской помощи (в отличие от укоренившейся практики поиска стрелочника — конкретного врача или медицинского работника, допустившего определенные нарушения).

На основе анализа систем, обладающих высоким риском возникновения нежелательных событий, авторы показали, что дефекты медицинской помощи выглядят таким образом, как если бы они были «заранее» обусловлены или спровоцированы составляющими элементами определенной медицинской структуры. Они могут заключаться в непрофессиональном подходе к управлению работой учреждения, низкой организационной культуре, отсутствии системы по управлению качеством и профилактике риска, неспособности (а чаще нежелании) руководителей учреждений здравоохранения извлекать уроки из ошибок. Поэтому по современной концепции обеспечения безопасности пациентов ответственность за нежелательные события следует возлагать в первую очередь на структурные, организационные и  оперативные недостатки системы здравоохранения, а не на отдельных медицинских работников.

Примерами эффективности согласованных действий правительства и органов управления здравоохранением могут служить мероприятия, осуществляемые с недавних пор в США и Великобритании. Новые организационные технологии в этих странах внедряются по трем основным взаимодополняющим направлениям:

• профилактика нежелательных событий; их выявление, анализ и обработка информации;
• распространение сигналов о наличии в системе «слабых звеньев»;
• минимизация последствий в тех случаях, когда они все-таки происходят.

В США на федеральном уровне был создан Центр по повышению качества и безопасности пациентов (Center for Quality Improvement and Patient Safety, CQaIPS), сосредоточивший свои усилия на деятельности по координации мероприятий, направленных на повышение безопасности больных. Были разработаны индикаторы качества оказания медицинской помощи, на основании которых проведена аккредитация учреждений и разработаны программы контроля качества лечения в больницах. Без аккредитации и программ контроля осуществление медицинской деятельности считается незаконным.

Важными элементами профилактики нежелательных медицинских инцидентов считают: перегрузку медицинских специалистов, недостаточное информирование врачей, пациентов и членов их семей о возможных, но предотвратимых медицинских ошибках. Для улучшения результатов работы рекомендуют внедрение элементов внутриучрежденческого мониторинга — использование электронных средств поддержки принятия решений для назначения лечения; обеспечение преемственности на этапах лечебно-профилактического процесса и регулярный пересмотр получаемого пациентом лечения вместе с ним или с другими специалистами, участвующими в оказании помощи и т. п.

Национальный фонд безопасности пациентов (National Patient Safety Foundation) аккумулирует и анализирует примеры положительного опыта и распространяет результаты исследований по проблеме безопасности пациентов. При этом широко используется опыт, накопленный в других отраслях, например, в авиационных компаниях или банковских учреждениях, где приняты свои системы безопасности. Неоценим опыт авиации, где создана целая система поощрения за сообщения об ошибках и опасных ситуациях, ставшая важнейшим инструментом повышения безопасности полетов.

В этом контексте интересна концепция «критического инцидента», которая впервые была сформулирована в ходе «Aviation Psychology Program» в военной авиации США в годы Второй мировой войны. «Критический инцидент» — это инцидент, который может непосредственно привести к неблагоприятному исходу. В 1954 г. J.C. Flanagan предложил использовать подобную методику в медицине. Первыми откликнулись анестезиологи, и в 1963 г. было проведено первое научное исследование по этой теме, позволившее систематизировать типичные ошибки при проведении наркоза.

Сегодня «критический инцидент» в медицине определяют как «...ошибку человека либо поломку оборудования, которые при несвоевременном распознавании и устранении могли бы привести или привели к неблагоприятным последствиям, от удлинения срока пребывания на больничной койке до смерти пациента».

Следовательно, повышение безопасности медицинской помощи возможно только через изменение культуры профессиональной деятельности, ставящей во главу угла интересы пациента (patient-center approach), при этом неоценимое значение имеет регистрация и открытое обсуждение ошибок в целях обнаружения и устранения их причин (а не людей, совершивших ошибки): «Предупрежден — значит вооружен».

Переломным моментом в изменении отношения медиков США к проблеме безопасности пациента стало принятие в 2005 г. федерального закона «The Patient Safety and Quality Improvement Act», направленного на повышение качества медицинской помощи и создание системы анализа причин возникновения неблагоприятных исходов («root cause analysis»), предусматривающей добровольную отчетность о случаях причинения вреда здоровью пациентов. Важно то, что Закон запрещает руководителям учреждений здравоохранения и аккредитационным комиссиям применять какие бы то ни было санкции к работникам, признавшимся в ошибке, если только эти действия не нарушают уголовное или иное законодательство. В итоге проблема была выведена из тени.

В Великобритании также было создано независимое Национальное агентство по безопасности пациентов (UK National Patient Safety Agency, NPSA), главной задачей которого является сбор и фиксация информации о нежелательных событиях, ее анализ и дальнейшее использование этих материалов для проведения профилактических мероприятий. Агентством разработана Национальная система отчета и обучения (National Reporting and Learning System), которая предусматривает получение информации о нежелательных событиях как от медицинских работников, так и от пациентов, причем анонимно, в целях формирования единого для всей страны банка данных. Предварительно информация «обезличивается», тем самым снимается угроза наказания медицинских работников за их действия. Агентство подчеркивает, что его деятельность не направлена на расследование отдельных случаев нежелательных событий, а предназначена для распространения информации о путях повышения безопасности пациентов.

NPSA открыло специальную программу, призванную изменить отношение врачей к нежелательным событиям, научить специалистов быть открытыми с пациентами, облегчить признание ошибки. Союз защиты медиков (The Medical Defense Union, MDU) — ведущее британское учреждение, предоставляющее врачам юридическую помощь — поддержало политику открытого признания ошибок. В течение последних лет MDU систематически советует врачам давать пациентам и родственникам полные объяснения по поводу произошедшего и извиняться. Этот подход принят некоторыми крупными коммерческими компаниями, оказывающими медицинскую помощь. Оказалось, что такая практика приводит к существенному снижению частоты исков к учреждениям здравоохранения.

В 2005 г. Национальным агентством по безопасности пациентов подготовлено издание «Медицинская ошибка: как ее избежать, когда все идет не так, как нужно, и что делать, если она происходит». В этой публикации известные врачи рассказали о клинических ошибках, которые они когда-то допустили в своей практической работе. Примеры многих успешных врачей (среди них — руководители Британской медицинской ассоциации, Главного медицинского совета, Королевских коллегий анестезиологов, терапевтов, хирургов, редакторы журналов «Lancet» и «British Medical Journal») показывают, что сделать ошибку может каждый, даже квалифицированный и опытный специалист, и что допущенная ошибка не служит доказательством абсолютной некомпетентности. По сути сегодня на Западе возрождаются традиции, заложенные лучшими представителями отечественной медицины. Вспомним заветы Н.И. Пирогова: «…никогда не скрывать от слушателей своих собственных ошибок», или «покаянные лекции» профессора медицинского факультета Московского университета Ф.И. Синицина, который по субботам «…патетически бил себя в грудь, каялся перед студентами в своих грехах, то есть технических неудачах, кои почти всегда были одного и того же свойства — «ложные ходы» при бужировании уретральных стриктур с мочевыми затеками и септическими флегмонами».

В Украине примеров воплощения в жизнь аналогичных организационных, исследовательских и образовательных проектов практически нет, хотя следует признать, что определенные успехи по снижению частоты нежелательных инцидентов при переливании крови и ее компонентов и в контроле за внутрибольничными инфекциями все же достигнуты. Однако идеология профилактики ошибок и повышения безопасности пациентов пока еще не распространена на всю систему здравоохранения. Будет ли Украина использовать накопленный другими странами опыт, или проблема так и будет замалчиваться — покажет время. Главное — помнить слова первого рейхсканцлера Германии Бисмарка: «На своих ошибках учатся только дураки, остальные — на чужих».

Сегодня в мире уже накоплен немалый опыт по формированию и укреплению научно обоснованных систем, необходимых для повышения безопасности пациентов и улучшению качества медицинской помощи. Они включают мониторинг качества лекарств, медицинского оборудования и технологий, внедряются и совершенствуются системы отчетности о неблагоприятных инцидентах в медицине, происходит перестройка организационной модели функционирования учреждений здравоохранения. В то же время ни одна страна не располагает ни исчерпывающим опытом, ни достаточным объемом финансовых средств, ни научно-исследовательской или практической базой, которые в полной мере необходимы для решения всего спектра вопросов по выработке универсальных механизмов обеспечения безопасности пациентов.