Методы. Мы проанализировали результаты лечения женщин в постменопаузе с локализованным инвазивным раком молочной железы (РМЖ). Основную конечную точку — безрецидивную выживаемость (БРВ) и второстепенные конечные точки — время до развития рецидива (ВРР), частоту развития нового контралатерального РМЖ (КРМЖ), время до развития отдаленных метастазов (ВРОМ), общую выживаемость (ОВ) и количество смертей после рецидива оценивали в общей популяции в соответствии с принципом «по назначенному лечению» (intention to treat — ITT¹: анастрозол, n=3125; тамоксифен, n=3116; всего — 6241 пациентка) и в субпопуляции пациенток с позитивным гормон-рецепторным статусом — клинически важной подгруппе, в которой гормональная терапия, как сегодня известно, является эффективной (эта подгруппа составила 84% от ITT-популяции: анастрозол, n=2618; тамоксифен, n=2598; всего — 5216 пациенток). После завершения лечения продолжали сбор данных (слепым методом) о случаях переломов и о других серьезных побочных явлениях (популяция для оценки параметров безопасности: анастрозол, n=3092; тамоксифен, n=3094; всего — 6186 пациенток). Данное исследование зарегистрировано как Международное стандартное рандомизированное контролируемое исследование № ISRCTN18233230.

Результаты. При медиане наблюдения 100 мес (от 0 до 126 мес) отмечено достоверное улучшение показателей БРВ, ВРР, ВРОМ и КРМЖ как в ITT-популяции, так и в субпопуляции с позитивным гормон-рецепторным статусом. У пациенток с позитивным гормон-рецепторным статусом: отношение рисков (ОР) для БРВ — 0,85 (95% доверительный интервал (ДИ) 0,76–0,94), p=0,003; ОР для ВРР — 0,76 (0,67–0,87), p=0,0001; ОР для ВРОМ — 0,84 (0,72–0,97), p=0,022; ОР для КРМЖ — 0,60 (0,42–0,85), p=0,004. Абсолютная разница в показателе ВРР повышалась с течением времени (ВРР 2,8% — через 5 лет [анастрозол — 9,7 по сравнению с 12,5% при приеме тамоксифена] и 4,8% — через 9 лет [анастрозол — 17% по сравнению с 21,8% при приеме тамоксифена]), а частота рецидивов после окончания лечения осталась достоверно более низкой при сравнении анастрозола с тамоксифеном (ОР 0,75 [0,61–0,94], p=0,01). Разница в количестве случаев смерти после рецидива (при приеме анастрозола — 245 по сравнению с 269 — при приеме тамоксифена) была статистически недостоверна (ОР 0,90 [0,75–1,07], p=0,2); также не отмечено разницы во влиянии на общую выживаемость (случаев смерти по любой причине при приеме анастрозола — 472 по сравнению с 477 — при приеме тамоксифена) (ОР 0,97 [0,86–1,11], p=0,7). Частота переломов в период активного лечения была выше среди пациенток, получавших анастрозол, чем среди тех, кто получал тамоксифен (количество случаев [годовой уровень]: 375 [2,93%] по сравнению с 234 [1,90%]; соотношение частоты случаев [СЧС] 1,55 [1,31–1,83], p<0,0001), но не отличалась после окончания лечения (количество случаев после лечения: 146 [1,56%] по сравнению с 143 [1,51%]; СЧС 1,03 [0,81–1,31], p=0,79). Мы не отметили каких-либо достоверных различий в уровне риска развития осложнений со стороны сердечно-сосудистой системы или смерти между группами пациенток, получавших анастрозол или тамоксифен.

Обсуждение. Здесь представлены данные о безопасности длительного приема и четко установленной эффективности анастрозола при длительном применении по сравнению с тамоксифеном при их назначении в качестве начальной адъювантной терапии женщинам в постменопаузе с гормоночувствительным РМЖ ранних стадий, а также представлены статистически значимые доказательства большего пролонгированного эффекта после 5 лет проведения адъювантного лечения с применением анастрозола по сравнению с тамоксифеном.