The Lancet Neurology
К вопросу о применении оценочных шкал в клинической неврологии
Оценочные шкалы, применение которых имеет целью объективизацию оценки состояния больных и его динамики с течением времени или под влиянием лечения, находят все более широкое применение как в медицине вообще, так и в неврологии в частности.
Шкалы применяют настолько широко, а врачи и исследователи относятся к ним настолько упрощенно, что при вдумчивом анализе некоторых даже очень авторитетных и часто цитируемых исследований упоминания об использовании тех или иных шкал зачастую оказываются просто неуместными. При описании результатов клинических исследований с применением оценочных шкал зачастую приводятся среднегрупповые величины оценок и утверждается, что, поскольку в группе больных, получавших исследуемый препарат, средняя оценка по той или иной шкале оказалась лучше, чем у пациентов контрольной группы, испытываемый препарат целесообразно применять и в широкой клинической практике.Для облегчения понимания читателем нелепости такого подхода к применению клинических шкал смоделируем некую упрощенную и приближенную к повседневной жизни ситуацию. Воспользуемся для оценки материального благополучия населения простой цифровой шкалой, почти не отличающейся от многих широко применяемых клинических шкал: 0 баллов = человек без устойчивых материальных доходов (ленивый нищий); 1 балл = пенсионер или работник с низком уровнем доходов; 2 балла = работник со средним уровнем доходов; 3 балла = работник с высоким уровнем доходов; 4 балла = член правительства или депутат парламента; 5 баллов = олигарх. Можно ли, оценив на основании этой шкалы доходы некоей группы населения (например, членов элитного гольф-клуба и его работников) и рассчитав среднегрупповой показатель, экстраполировать полученные результаты на население страны? Отразит ли динамика этого показателя динамику благополучия: а) членов «популяции гольф-клуба»; б) населения страны в целом? И вообще, правомочно ли вычислять среднегрупповой показатель этой оценки (возможно ли «усреднить нищего с олигархом»)? Несмотря на очевидную нелепость и смехотворность приведенного примера, эта картина в точности воспроизводит реалии использования некоторых клинических шкал. Можно ли на основании применения шкалы АБВГД для оценки в некоем исследовании состояния больных (отобранных на основании возраста, наличия или отсутствия сопутствующих заболеваний и пр.) и выявления неких различий в изменении оценки по этой шкале в сравниваемых группах экстраполировать результаты исследования на население в целом и утверждать, что лекарственное средство ЭЮЯ, применение которого сопровождалось улучшением оценки по шкале АБВГД, будет эффективным в повседневной клинической практике? Всегда ли динамика среднегруппового показателя оценки по шкале АБВГД отражает динамику в состоянии больных под воздействием лечения препаратом ЭЮЯ? И, наконец (в порядке следования, но не в порядке важности), всегда ли правомочно использование среднеарифметических показателей оценок по шкале АБВГД в группе (например, можно ли в результате «усреднения выздоровления и смерти» получить исход в некую «среднетяжелую форму болезни»)? Ответы на все эти вопросы очевидны: нет, нет и нет.
Нужно понимать, что использование оценочных шкал в каждом конкретном случае должно иметь под собой достаточно строгое научное обоснование. Вопросу о том, насколько обоснованным в каждом случае является применение той или иной оценочной шкалы, и имеют ли смысл полученные с ее помощью результаты, а если да, то какой именно, и посвящена статья, приведенная на с. 50. Читать ее трудно, но прочесть ее нужно!
Дмитрий Гуляев,
исполнительный редактор журнала
The Lancet Neurology, Ukrainian edition
